Мы отработали профиль сближения и стыковки, в первый раз — по штатной схеме, которая длится 6 часов (4 витка) от запуска до стыковки, а во второй раз мы имитировали переход к прежней двухсуточной схеме из-за некоторой неполадки.
Если вам интересно, что мы будем делать в течение двух дней, ожидая встречи со Станцией... ну, я не знаю точно, как мы решим убить время, но одно можно сказать наверняка: большую часть времени мы будем вращаться. Действительно, когда не выполняются динамические операции (то есть, когда нет необходимости включать двигатели ориентации или основной двигатель), «Союз» находится в режиме гироскопической стабилизации, направляя солнечные батареи на Солнце, чтобы обеспечить максимальную выработку электроэнергии. На самом деле это не самое лучшее время для экипажа: такое вращение гарантированно ухудшит космическую болезнь, которую вы можете испытывать (или пробудит её симптомы, если у вас их нет). Но если вы не будете активно стабилизировать положение корабля двигателями, единственным способом сохранить его устойчивую ориентацию является вращение вокруг одной из осей.
Кстати, я объясняла эту ситуацию немного подробнее в этом сообщении (на английском) — ого! — почти три года назад (как же долго я изучаю «Союз»!).
На этом снимке, сделанном в тренажёре ТПК «Союз», показано изображение на экране перископа во время отработки сближения с МКС. Похоже, в тот момент мы были на расстоянии около 200–250 метров: в этой точке мы могли бы начать облёт Станции, чтобы выровнять корабль относительно нужного стыковочного узла. Сближением управляет компьютер, однако рукоятки управления находятся в рабочих позициях (они выдвигаются перед началом сближения), чтобы Антон мог дотянуться до них, если возникнет необходимость перехода на ручное управление.
Оригинал
↓ Изображение на экране перископа во время отработки сближения с МКС в тренажёре ТПК «Союз»
